СМИ и общество

УДК 070:34(063)

Некоторые аспекты международно-правового

регулирования в информационной сфере

А.Н. Соломатин, кандидат филологических наук, заместитель заведующего кафедрой

телевидения и радиовещания АНО ДПО «Академия медиаиндустрии»; e-mail: alexns17@

rambler.ru.

В статье рассматриваются вопросы международно-правого регули-

рования информационно-коммуникативных технологий, особенности

использования «информационного оружия», различные подходы в при-

менении термина «агрессия». Автор анализирует возможности по вы-

работке международных норм в сфере информационной безопасности,

организации системы противодействия попыткам преступного и бес-

контрольного использовании информационных и интернет-техноло-

гий. Показывается роль России и ее сторонников в процессе принятия

решений по ограничению проведения трансграничных информацион-

ных атак, в развязывании межгосударственных конфликтов и создании

с этой целью специального органа ООН.

Ключевые слова: агрессия, информационное оружие, информацион-

ные атаки, кибервойна, киберпреступность, критическая информа-

ционная инфраструктура, международное право, межгосударствен-

ные военные конфликты, НАТО, ООН.

За прошедшие 10–15 лет мир существенно изменился. Вопреки ожи-

даниям и надеждам он не стал более безопасным, более комфортным

для проживания людей. Стремительный рост объемов информации и

увеличение ее влияния на все сферы жизни человека в последние годы

стали реальностью, с которой странам различного уровня развития

приходится иметь дело в процессе обеспечения национальной безопас-

ности. Возможности трансграничного оборота информации все чаще

используются для достижения геополитических, противоречащих

международному праву военно-политических, а также террористиче-

ских, экстремистских, криминальных и иных противоправных целей в

ущерб международной безопасности и стратегической стабильности.

Все более сложными и изощренными становятся компьютерные атаки

на объекты критически важных инфраструктур.

В 2018 году из-за хакерских атак, повлекших за собой утечки дан-

ных, организации и фирмы различного уровня по всему миру лиши-

лись трёх трлн. долларов. По данным компании Juniper Research, ки-

берпреступники начинают использовать все более изощренные методы

и инструменты. Среди них – искусственный интеллект, киберпреступ-

СМИ и общество

ность в социальных сетях и развитие таких технологий, как deepfake,

которые позволяют создавать фейковые видеоролики с подменой лиц у

действующих героев. В Juniper Research считают, что потери бизнеса

от кибератак и последовавших от них утечек данных будут расти и пре-

высят пять трлн. долларов

. К 2022 году, по прогнозу Всемирного эко-

номического форума, сумма планетарного ущерба от кибератак может

вырасти до восьми трлн. долларов

Как заявляют эксперты, фокус перспективной разработки и иннова-

ций в создании сложных вирусов, а также проведении многоступенча-

тых целевых атак сместился от финансово-мотивированных киберпре-

ступников к проправительственным хакерам. Их действия направлены

на обеспечение долговременного присутствия в сетях объектов крити-

ческой инфраструктуры с целью саботажа или шпионажа за компани-

ями энергетического, ядерного, коммерческого, водного, авиационного

и других секторов. Азиатско-Тихоокеанский регион по итогам 2017-

2018 гг. стал самым активно атакуемым хакерами разных стран. За год

здесь была зафиксирована активность 21 различных групп, что больше

чем в США и Европе вместе взятых

Атакам подвергаются ресурсы бизнес-сектора, государственных ор-

ганов, общественных организаций и СМИ. Не так давно в США хакеры

атаковали 50 финансовых компаний и получили доступ к информации

ограниченного пользования IT-инфраструктуры дамбы в Нью-Йорке.

Неоднократно фиксировались попытки взлома внутренней компьютер-

ной сети немецкого бундестага и блокировки сайта канцлера ФРГ. В

Польше отменялись более десятка рейсов крупнейшей авиакомпании

«Лот» из-за вторжения в IT-систему аэропорта Варшавы. Подвергнув

атаке сайт газеты «Лос-Анджелес таймс», хакеры получили возмож-

ность самовольно изменять содержание материалов издания.

Существенно обострились угрозы возникновения военных конфлик-

тов в результате агрессивного или иного враждебного использования

информации и современных информационно-коммуникационных тех-

нологий. В сочетании с экстремистскими, националистическими, ра-

систскими действиями они способны дестабилизировать обстановку и

устранить от власти любое правительство как в самом развитом, так и

в отсталом государстве. Сегодня ни одна страна мира не может считать

себя защищенной от трансграничных информационных угроз.

По данным российского Национального координационного центра

Business Losses to Cybercrime Data Breaches to Exceed $5 trillion by 2024. URL: https://

www.businesswire.com/news/home/20190826005013/en/Business-Losses-Cybercrime-Data-

Breaches-Exceed-5 (дата обращения 01.11.2019).

Там же.

Group-IB представила отчет о киберпреступности и призвала рынок к хантингу. URL:

https://www.group-ib.ru/media/hi-tech-crime-trends-2018/ (дата обращения: 01.10.2019)

СМИ и общество

по компьютерным инцидентам

, в 2018 году было совершено более 4,3

млрд информационных воздействий на критическую информационную

инфраструктуру РФ. Участились случаи скоординированных целена-

правленных компьютерных атак из нескольких связанных между собой

акций. В 2014-2015 годах количество таких атак составляло около 1,5

тысяч в год, а в 2018 уже превысило 17 тысяч.

В первой половине 2019 года предотвращено внедрение вредонос-

ного программного обеспечения на более чем на 7 тысячах объектов

критической информационной инфраструктуры. При этом целями атак

становились объекты кредитно-финансовой сферы – 38 % от общего

числа атак, органов государственной власти – 35 %, оборонной про-

мышленности – 7 %, сферы науки и образования – 7 %, сферы здраво-

охранения – 3 %. Эти цифры говорят о колоссальной опасности, кото-

рую несут компьютерные атаки, т.к. атакуемые объекты обеспечивают

повседневную жизнедеятельность общества и государства, безопас-

ность граждан.

Информационные технологии могут стать детонатором развязыва-

ния межгосударственных военных конфликтов. При чем для создания

конфликтной ситуации требуется гораздо меньше затрат, чем класси-

ческая подготовка традиционной войны. При этом не нужно создавать

крупных группировок войск, концентрировать в определенных райо-

нах авиацию, артиллерию, противовоздушную оборону, подтягивать

логистические подразделения и так далее.

Информационные воздействия являются бескровными, не разруша-

ют окружающую среду и могут реализовываться через вполне мирные

средства – СМИ, интернет, средства телекоммуникаций, информатики,

связи и др. Посредством дезинформационных вбросов, публикаций и

распространения экстремистских заявлений, проведения расистских

или ксенофобских флэшмобов, трансграничных компьютерных атак на

критически важные для жизни и деятельности общества объекты воз-

можно «разогреть» ситуацию в любой стране до «социального взрыва».

Подобные действия также способны поссорить несколько государств и

довести их до состояния войны. На примерах «цветных» революций и

волнений последнего десятилетия можно с уверенностью сказать, что

такие технологии уже достаточно хорошо обкатаны.

Ситуацию осложняет и тот факт, что многими государствами для

установления контроля над противником в информационной сфере,

вмешательства в работу его автоматизированных систем и образцов во-

оружения, воздействия на командование и личный состав вооруженных

сил, а также население и инфраструктуру разрабатываются специаль-

ные информационные технологии, средства и методы, называемые ин-

Интервью заместителя секретаря Совета безопасности РФ О. Храмова «Российской

газете» 15 августа 2019 года. URL: http://www.scrf.gov.ru/news/allnews/2629/ (дата

обращения: 01.10.2019).

СМИ и общество

формационным оружием. Сегодня это понятие трактуется по-разному.

Как видно из определения государств-членов ШОС, «информационное

оружие – это информационные технологии, средства и методы, приме-

няемые в целях ведения информационной войны»

Ущерб от использования такого оружия может приводить к техноген-

ным катастрофам на критически важных объектах промышленности,

энергетики и транспорта, к финансовому коллапсу и системному эко-

номическому кризису. С развитием информационных технологий будет

расширяться линейка информационного оружия, а также увеличиваться

перечень объектов, по которым предполагается его применение. Запре-

тить разработку данного вида оружия, а главное – проконтролировать

его наличие у государств, а тем более у террористических группировок

практически невозможно. Но инициировать выработку механизма его

нераспространения возможно. Кроме того, принятием международных

правовых актов можно снизить вероятность применения информаци-

онного оружия по критически важным объектам государства (ядерная

отрасль, энергетика, системы жизнеобеспечения и др.).

В ситуации юридической неурегулированности такого сложного

вопроса западные государства пошли другим путем. В 2014 году на

саммите НАТО в Уэльсе подтверждено, что в планах альянса рассма-

тривать кибератаки на одного из членов НАТО как агрессию против

блока в целом

. В Варшаве в 2016 году членами организации кибер-

пространство признано новой «операционной средой», а киберзащита

становится частью основной задачи НАТО по коллективной обороне

При этом наиболее действенным ответом на нетрадиционные угрозы

считается метод «сдерживания» геополитических соперников, осно-

ванный на демонстрации, а при необходимости и применении военной

силы в информационном пространстве. Реагирование военной силой

на какие-либо реальные или мнимые информационные угрозы может

серьезно дестабилизировать ситуацию во всем мире.

Традиционно нарушение государственного суверенитета, территори-

альной неприкосновенности или политической независимости другого

государства осуществляется в конкретных физических средах (назем-

ном, морском и воздушном пространствах). Теперь появилась и «ин-

формационная сфера», в которой у каждого государства существуют

свои интересы, подлежащие защите. В отличие от физических сред эта

сфера не имеет явно выраженных государственных границ.

Соглашению между правительствами государств–членов ШОС о сотрудничестве

в области обеспечения международной информационной безопасности // Бюллетень

международных договоров. 2012. № 1. URL: www.mid.ru (дата обращения: 02.11.2019).

Страны НАТО договорились об усилении обороны и создании спецсил. URL: https://

ria.ru/world/20140905/1022950468.html (дата обращения: 16.05.2018).

Cyber defence. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/topics_78170.htm (дата

обращения: 16.05.2018).

СМИ и общество

Деструктивное воздействие на объекты информационной сферы мо-

жет осуществляться как с использованием традиционного оружия, так

и с использованием информационных технологий, что можно квали-

фицировать как нарушение суверенитета, территориальной неприкос-

новенности или политической независимости другого государства, т.е.

как агрессию.

В качестве примера можно рассмотреть гидро- или атомную электро-

станцию, которые являются критически важными объектами инфра-

структуры государства. Если нанести по таким объектам удар любым

из имеющихся современных вооружений, то это приведет к колоссаль-

ным разрушениям и массовой гибели людей. Это точно будет считаться

актом агрессии. А если с использованием компьютерной атаки нару-

шена работа автоматизированной системы управления этого объекта,

которая привела к тем же последствиям – данный факт будет считаться

агрессией? С высокой степенью вероятности такие действия можно

классифицировать как акт агрессии.

На наш взгляд, при проведении международно-правовой квалифи-

кации конкретного акта военного применения информационных тех-

нологий в соответствии с определением агрессии следует учитывать

два основных фактора. Во-первых, агрессором может быть признано

то государство, которое первым осуществило информационную атаку

на другое государство для решения своих военно-политических задач.

Во-вторых, для вынесения окончательного вердикта о том, является ли

данная информационная атака актом агрессии или нет, следует оценить

характер последствий этой атаки. В том случае, если последствия бу-

дут признаны катастрофическими, атака может быть квалифицирована

как акт агрессии.

Однако на практике принять такое решение сейчас вряд ли удаст-

ся, так как для определения степени серьезности военного применения

информационных технологий необходим соответствующий критери-

альный аппарат. В настоящее время роль такого аппарата в отношении

применения традиционной вооруженной силы выполняет перечень

возможных актов агрессии, приведенный в статье 3 Резолюции Гене-

ральной Ассамблеи ООН «Определение агрессии» № 3314 (XXIX) от

14 декабря 1974 г.

. Все перечисленные в нем акты в той или иной мере

Статья 3 Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Определение агрессии» № 3314

(XXIX) от 14 декабря 1974 г.: «Любое из следующих действий, независимо от объявления

войны, с учетом и в соответствии с положениями статьи 2, будет квалифицироваться в

качестве акта агрессии:

а) вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого го-

сударства или любая военная оккупация, какой бы временный характер она ни носила,

являющаяся результатом такого вторжения или нападения, или любая аннексия с приме-

нением силы территории другого государства или части ее;

b) бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства

СМИ и общество

могут применяться для квалификации агрессивного использования ин-

формационных технологий. Однако с 1974 года информационные тех-

нологии шагнули так далеко, что этого перечня в условиях цифровиза-

ции уже явно недостаточно.

По мнению начальника управления Генерального штаба РФ И. Ды-

левского, перечень актов агрессии можно дополнить положением о

«применении вооруженными силами государства информационного

оружия против критически важных объектов другого государства, кото-

рое повлекло за собой большие человеческие жертвы и разрушения»

Представляется также необходимым разработать положение о примене-

нии технологий информационно-психологического воздействия, полу-

чивших широкое распространение в последнее время. С применением

таких технологий, в частности, провоцируются «цветные» революции.

В данное положение можно внести такие пункты, как «подстрекатель-

ские действия для свержения законно-избранных правительств, про-

паганда войны и применения силы, распространение целенаправлен-

ной информации и дезинформации, способствующих дестабилизации

внутригосударственной и международной обстановки, развязыванию и

эскалации вооруженных конфликтов».

Стоит отметить, что в соответствии со статьёй 4 «Определения агрес-

сии» СБ ООН государство может самостоятельно определять, какие

акты представляют собой агрессию. Данный механизм также целесоо-

бразно использовать при определении виновника в агрессии.

Возможность применения права государств на самооборону и кол-

лективную оборону (ст. 51 Устава ООН) в качестве реагирования на

вооруженное нападение с использованием информационного оружия

или применение любого оружия государством против территории другого государства;

с) блокада портов или берегов государства вооруженными силами другого государства;

d) нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздуш-

ные силы, или морские и воздушные флоты другого государства;

e) применение вооруженных сил одного государства, находящихся на территории дру-

гого государства по соглашению с принимающим государством, в нарушение условий,

предусмотренных в соглашении, или любое продолжение их пребывания на такой терри-

тории по прекращению действия соглашения;

f) действие государства, позволяющего, чтобы его территория, которую оно предоста-

вило в распоряжение другого государства, использовалась этим другим государством для

совершения акта агрессии против третьего государства;

g) засылка государством или от имени государства вооруженных банд, групп, иррегу-

лярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы

против другого государства, носящие столь серьезный характер, что это равносильно пе-

речисленным выше актам, или его значительное участие в них».

Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения:

31.01.2020).

И. Дылевский. Выступление на дискуссионной секции № 2 «Безопасность

информационного пространства и свобода доступа к информации: противоречивость

взаимосвязи» // 6-я Конференция по безопасности в Минобороны РФ (MCIS-2017,

26.04.2017) URL: https://www.youtube.com/watch?v=m4W693_IVbA&feature=youtu.be

(дата обращения: 11.10.2019).

СМИ и общество

тесно связана с вопросом об актах агрессии. В первую очередь, необ-

ходимо дать международно-правовое определение термину «воору-

женное нападение с использованием информационного оружия». Не

решив эту проблему в рамках ООН, нельзя говорить о возможности

непосредственного применения существующей нормы. Но Североат-

лантический союз в обход ООН в своих документах уже закрепил дан-

ную норму.

На сегодня практическое признание трансграничных информацион-

ных воздействий «вооруженным нападением» представляется пробле-

матичным. Во-первых, не разработаны методы и средства оперативного

и точного определения местоположения и национальной принадлеж-

ности источников информационного нападения. Во-вторых, даже если

эти источники идентифицированы, то возникает проблемный вопрос

– как установить связь некоего сетевого сообщества с заинтересован-

ными государственными структурами? Что если его члены действуют

исключительно из патриотических или иных побуждений? Кто должен

нести международную ответственность за результаты осуществления

вредоносного информационного нападения? Против кого конкретно

должны осуществляться ответные действия?

Войны развязывают и ведут государства с использованием воору-

женных сил. Что касается иных физических и юридических лиц, то

они могут считаться источником агрессии лишь в том случае, если

действуют по заказу государственных структур. При этом лица, кото-

рые осуществляют трансграничные нападения, руководствуясь терро-

ристическими, экстремистскими или корыстными мотивами, не могут

рассматриваться в качестве источника вооруженного нападения. В этом

случае информационные нападения должны квалифицироваться как

террористические, экстремистские или иные уголовные преступления.

Пока эти проблемы не решены, нет полной ясности относительно

того, имеется ли основа для проведения ответных военных действий

против государств, осуществляющих вооруженное нападение с ис-

пользованием информационного оружия. Единственно верным право-

вым путем решения данной проблемы на сегодняшний день остается

принятие соответствующего международно-правового акта ООН. Так

как сейчас подобного документа не существует, может быть использо-

вано обращение за помощью в Совет Безопасности ООН с тем, чтобы

он квалифицировал информационное нападение как угрозу миру или

агрессию и предпринял определенные меры, предусмотренные Уста-

вом ООН. Поэтому если определенные виды таких информационных

воздействий будут квалифицированы СБ ООН как вооруженное напа-

дение, пострадавшая сторона будет иметь законное право на самообо-

рону. Однако и в этом случае должен быть решен вопрос о проведении

либо симметричных, либо несимметричных ответных действий с ис-

пользованием информационного или обычного оружия.

СМИ и общество

Страны Запада рассматривают данный вопрос только применитель-

но к кибератакам или по российской терминологии – компьютерным

атакам. Информационно-психологические воздействия, например,

приведшие к «цветным» революциям, ими не рассматриваются, хотя

последствия от падения правительств для экономики страны, социаль-

ной сферы и других сфер жизнедеятельности гораздо разрушительнее,

чем от поражения отдельных критически важных объектов.

В случае игнорирования норм международного права и принятия ре-

шений в обход ООН на роль агрессора странами НАТО может быть на-

значено любое неугодное для них государство. Достаточно будет толь-

ко заявить о так называемой кибератаке на них, и в ответ применить

военную силу.

В этой связи многие эксперты и аналитики остро ставят вопрос о

том, в каком объеме должен осуществляться комплекс мер, призван-

ных обеспечить сохранение государственного суверенитета на разных

уровнях. Неограниченное распространение любой интернет-информа-

ции в странах Северной Африки и Ближнего Востока, а также в Латин-

ской Америке, стало одной из причин подрыва стабильности и созда-

ния предпосылок для постепенного погружения мировой цивилизации

в пучину хаоса. В этом случае интернет является, по существу, одним

из дестабилизирующих факторов и контроль над его дальнейшим раз-

витием жизненно необходим – опять же в интересах сохранения наци-

онального суверенитета государств, заинтересованных в поддержании

стабильности на мировом уровне.

Кроме того, требует рассмотрения и проблема ответственности госу-

дарства за действия в информационном пространстве уполномоченных

ими лиц.

Нормы международного гуманитарного права устанавливают, что

война должна вестись только между вооруженными силами соответ-

ствующих государств (комбатантами). Причем в состав вооруженных

сил (регулярных и нерегулярных) входят силы милиции (полиции), без-

опасности, добро вольческие отряды, отряды ополчения, партизаны, а

также население, которое по собственной инициативе берется за ору-

жие для борьбы с вторгающимися войсками, не успев сформироваться

в регулярные части. Все указанные категории сражающихся рассма-

триваются в качестве законных участников войны, если они удовлет-

воряют следующим условиям, предусмотренным конвенциями: имеют

во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; имеют определен-

ный и ясно видимый издали отличительный знак; открыто носят ору-

жие; соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.

Очевидно, что некоторые из перечисленных пунктов не только не

согласуются со спецификой проведения трансграничных информаци-

онных атак, но и не могут быть напрямую внедрены в практику рассле-

дования фактов их проведения. Таким образом, определение статуса

«комбатанта» применительно к действующим в информпространстве

СМИ и общество

лицам также требует разработки и внедрения соответствующей юриди-

ческой методологии. В противном случае, задача привлечения к ответ-

ственности конкретных государств и соответствующих должностных

лиц представляется неразрешимой.

Квалификационные признаки событий в информационном про-

странстве, несущие в себе военно-политические угрозы, должны фор-

мулироваться на основе анализа положений существующих междуна-

родно-правовых актов, норм национальных законодательств, а также

информации о практике расследования инцидентов информационной

безопасности в различных странах. До настоящего времени в мировой

практике пока не зафиксировано ни одного случая квалификации таких

событий.

Преступления в сфере информационно-коммуникационных техно-

логий носят трансграничный характер. Однако законодательство го-

сударств является фрагментарным и не гармонизировано с точки зре-

ния как материального, так и процессуального права. Ряд стран имеют

возможность пользоваться региональными инструментами, однако их

число и сфера географического охвата ограничены. Налицо необходи-

мость углубления международного сотрудничества в этой области, вы-

ведения его на новый универсальный уровень.

В настоящее время формируется международный консенсус в от-

ношении необходимости укрепить сотрудничество и выработать соот-

ветствующие правовые нормы, чтобы противостоять общим вызовам

в сфере информационной безопасности. Однако США и их союзники

призывают автоматически применять нормы и принципы междуна-

родного права к регулированию военного использования информаци-

онно-коммуникационных технологий. По их мнению, это относится

к возможности применения военной силы в ответ на трансграничное

информационное воздействие. Отвергаются попытки регулирования в

интернете, необходимость в хранении интернет-компаниями данных

пользователей на своей территории, а также принятие резолюции ООН

по борьбе с киберпреступностью, ссылаясь на то, что для такой борьбы

уже есть все инструменты, заложенные в том числе и в Будапештской

конвенции Совета Европы о компьютерных преступлениях 2001 года.

Россию же не устраивает ст. 32 этой Конвенции («Трансграничный до-

ступ к хранящимся компьютерным данным с соответствующего согла-

сия или к общедоступным данным»), что позволяет спецслужбам без

официального уведомления проводить операции в компьютерных се-

тях третьих стран.

Российская позиция состоит в том, что, не отрицая незыблемость

права на самооборону, необходимо провести большую работу по созда-

нию международно-правовой базы, с использованием которой можно

будет адекватно осуществлять его реализацию применительно к спец-

СМИ и общество

ифике информационной сферы

. Необходимо исключить ситуации,

когда какое-либо государство самостоятельно и без предъявления до-

казательств по собственному усмотрению определяет потенциальный

источник киберугроз и наносит разрушительный карательный удар.

Страны Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) на посто-

янной основе координируют свои подходы по международной инфор-

мационной безопасности в ООН. В конце 2018 года по инициативе го-

сударств-членов была принята Резолюция Генассамблеи ООН под на-

званием «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций

в контексте международной безопасности», где обозначены призывы

к международному сообществу прилагать усилия к созданию мирно-

го, безопасного, открытого и основанного на сотрудничестве упорядо-

ченного информационного пространства. Подчеркивают центральную

роль ООН в выработке универсальных международных норм, правил

и принципов ответственного поведения государств в информационном

пространстве, считая необходимым создать в рамках ООН на основе

справедливого географического распределения рабочий механизм с це-

лью выработки норм, правил и принципов ответственного поведения

государств в информационном пространстве и их формализации путем

принятия соответствующей резолюции Генеральной Ассамблеи

Создание третейского органа по урегулированию конфликтов в ки-

берсфере – одна из главных мер, которые предлагает Россия. Несмотря

на противостояние ряда государств, в декабре 2019 года большинство

стран-участниц Генассамблеи ООН поддержали резолюцию «О проти-

водействии использованию информационно-коммуникационных тех-

нологий в преступных целях», соавторами которой вместе с Россией

стали еще 47 государств. В поддержку российской инициативы высту-

пили 79 стран (против – 60, еще 33 воздержались). Документ, голосо-

вание которого состоялось в Третьем комитете ООН, предусматривает

создание специального межправительственного комитета экспертов из

всех регионов.

Документы Генассамблеи ООН сами по себе не являются юридиче-

ски обязывающими, однако могут запустить механизмы, результатом

работы которых в итоге станет имеющая силу закона конвенция. Так

это в свое время было, например, с Конвенцией ООН против корруп-

ции и Конвенцией ООН против транснациональной организованной

преступности.

Десятый международный форум «Партнерство государства, бизнеса и гражданского

общества при обеспечении международной информационной безопасности», Гармиш-

Партенкирхен, Германия, 25–28 апреля 2016 года. URL: https://interaairs.ru/virtualread/

infosecurity/les/assets/downloads/publication.pdf. (дата обращения: 15.06.2019).

Секретариат ШОС принял участие в работе Инфофорума Россия-Китай 2019. URL:

http://rus.sectsco.org/news/20191026/589517.html (дата обращения: 01.11.2019.

СМИ и общество

Литература:

• И. Дылевский. Выступление на дискуссионной секции № 2 «Безо-

пасность информационного пространства и свобода доступа к ин-

формации: противоречивость взаимосвязи» // 6 Конференция по

безопасности в Минобороны РФ (MCIS-2017, 26.04.2017). URL:

https://www.youtube.com/watch?v=m4W693_IVbA&feature=youtu.

be.

• Десятый международный форум «Партнерство государства, биз-

неса и гражданского общества при обеспечении международной

информационной безопасности», Гармиш-Партенкирхен, Герма-

ния, 25–28 апреля 2016 года. URL: https://interaairs.ru/virtualread/

infosecurity/les/assets/downloads/publication.pdf

• Интервью заместителя Секретаря Совета Безопасности РФ О.

Храмова «Российской газете» 15 августа 2019 года. URL: http://

www.scrf.gov.ru/news/allnews/2629/.

• Секретариат ШОС принял участие в работе Инфофорума Россия-

Китай 2019. URL: http://rus.sectsco.org/news/20191026/589517.

html.

• Соглашение между правительствами государств–членов ШОС о

сотрудничестве в области обеспечения международной инфор-

мационной безопасности // Бюллетень международных догово-

ров.2012. № 1. URL: www.mid.ru.

• прав.- правовая система «КонсультантПлюс». URL: http://www.

consultant.ru/.

• Страны НАТО договорились об усилении обороны и создании

спецсил. URL: https://ria.ru/world/20140905/1022950468.html.

• Business Losses to Cybercrime Data Breaches to Exceed $5

trillion by 2024. URL: https://www.businesswire.com/news/

home/20190826005013/en/Business-Losses-Cybercrime-Data-

Breaches-Exceed-5.

• Cyber defence. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/

topics_78170.htm

• Group-IB представила отчет о киберпреступности и призвала ры-

нок к хантингу. URL: https://www.group-ib.ru/media/hi-tech-crime-

trends-2018/.

Поступила в редакцию 6 января 2020 года.